На следующий день
утром, забравшись с ногами в
кресло, Люсечка бездумно
смотрела в одну точку. Страх за
свое будущее и жалость к мужу
разрывали ей сердце. Все было
так солидно и надежно и вдруг
рассыпалось в одночасье. Нет,
она не боялась за наследство:
муж воспитывался в детском
доме, и никаких прямых
наследников у него не было;
как-то, шутя, они уже обсуждали
эту тему, и все-таки
неизвестность дышала на
Люсечку зловещим холодом.
Зазвонил телефон. Люсечка
нехотя протянула руку к
аппарату:
- Слушаю вас.
- Людмила Георгиевна, это Камил,
- раздался в трубке тревожный
голос шофера Павловского.
- Ты куда пропал? Тебя все ищут.
В Ивана Ивановича стреляли.
- Знаю. Мне нужно срочно
посоветоваться с вами, как
поступить.
- Что же ты хочешь от меня
услышать?
- Вы, наверное, знаете, что мне
утром кто-то позвонил, не
представившись, и сообщил, что
моя мама в тяжелом состоянии,
после чего мне пришлось срочно
съездить к ней в деревню, и
потому я не смог отвезти шефа
на фирму.
- Как мать? - по непонятной
причине проявила заботу
Люсечка.
- Все нормально.
- Странно. Такое впечатление,
что тебя специально отослали в
деревню.
- В этом сейчас я нисколько не
сомневаюсь. Но еще о Френкеле. Я
понимаю, он друг вашей семьи, но
я его боюсь.
- Почему, Камил?
- Он приказал мне ни с кем не
встречаться и никому не
звонить, а срочно уехать на
заимку, на которой они с шефом
иногда отдыхали, и там ждать
его. Кстати, манера говорить у
звонившего была очень похожа
на френкелевскую.
- Да, странно. Что ты
собираешься делать?
- Еще не решил. Скорее всего,
поеду на заимку.
- Я бы не советовала.
- Вы тоже не доверяете Френкелю?
- Камил, как тебе не стыдно?
- Простите, коли что не так.
В трубке раздались прерывистые
гудки.
"Этого еще не хватало, -
раздосадованно думала Люсечка.
- Неужели Серж замешан в этом
деле? Нет, убивать Ивана у Сержа
не было никакого повода. Он же
кормился за его счет, да и прав
на фирму у него никаких. Если
только из-за меня?".
От этой догадки Люсечку
бросило в жар: "Это что же
получается: Серж убивает Ивана,
женится на мне и становится
хозяином фирмы? Нет, это
несерьезно. Я же почти вдвое
старше его. Флирт и прочее, это
еще можно понять, но...".
Выйти замуж за Сержа? Нет, она
не была поклонницей
любовно-фантастических
романов.
"Если он такой крутой, то он и
меня в конце концов отправит на
тот свет. На кой черт я ему
нужна, старая перечница, -
размышляла она. - А если он все
же любит меня и так сильно, что
решился на убийство?"
- У Люсечки от этой мысли
перехватило дух. Эйфория,
правда, длилась недолго. Черные
мысли опять опустили ее на
грешную землю. Но так как при
всей ее вольготной жизни она
оставалась натурой деятельной,
Люсечка решила не отдавать
себя в руки случая.
***
Входная дверь тихо
отворилась, и в полутемное
помещение вошла женщина.
Осмотревшись, она достала из
дорогой кожаной сумочки
вырезку из газеты,
прищурившись, как это обычно
делают люди, страдающие
старческой дальнозоркостью,
прочитала:
- Агентство по расследованию
нестандартных ситуаций, - и,
оторвавшись от бумажки,
спросила:
- Это здесь?
- Здравствуйте! Проходите,
пожалуйста, - раздался голос
из-за монитора компьютера,
стоящего на письменном столе в
глубине помещения. Довольно
большую комнату без окон
освещала лишь одна настольная
лампа со стеклянным плафоном
бутылочного цвета, стоящая на
том же столе, что и компьютер.
Вошедшая женщина,
приглядевшись к полумраку,
недоуменно спросила, озираясь
по сторонам:
- Простите, или я ничего не
понимаю, или это
парикмахерская?
- Совершенно верно. Но
это не должно вас смущать.
Здесь действительно до
недавнего времени
находилась
парикмахерская. А сейчас -
агентство по
расследованию
нестандартных ситуаций. А
я его единственный
сотрудник и хозяин в одном
лице - Наталья
Александровна Тропинина.
Можно просто Натали, - выйдя
навстречу посетительнице,
представилась девушка. - А все
атрибуты парикмахерского дела
остались от прежних хозяев, -
показывая рукой на кресла с
фенами, сказала Натали, -
Кстати, мне как даме это очень
удобно, и если все это заберут,
то будет очень жаль.
При виде Натали на лице женщины
появилось выражение сомнения:
- Вы такая молодая и...
- Все в жизни относительно. И
молодость тоже, - не дав
договорить, успокоила Натали
свою клиентку. - За четыре года
работы в уголовном розыске я
приобрела пусть небольшой, но
все же опыт. Итак, я вас слушаю.
- Хорошо, но перед тем, как
посвятить вас в свою проблему,
я хотела бы уточнить один очень
важный для меня момент: вы
действительно соблюдаете
интимность в своей работе?
- Вы хотели сказать -
анонимность?
- Вот именно ее.
- Безусловно. Это будет
отмечено в нашем с вами
договоре.
- Замечательно. Меня зовут
Людмила Георгиевна Павловская.
Дело у меня очень, как бы это
сказать, пикантное, что ли.
- Давайте присядем, - предложила
Натали.
Клиентка согласно кивнула.
Удобно устроившись в привычном
для любой женщины кресле среди
зеркал, Люсечка, а это была она,
поведала Натали о бедах,
печалях и сомнениях,
одолевающих ее в последние дни.
- Вы меня поняли, Натали, что в
первую очередь меня интересует
причастность Сержа к убийству.
Если он замешан в этом, я,
конечно же, прерву с ним всякие
отношения, и пусть с ним
разбирается милиция, суд или
кто там еще.
- Людмила Георгиевна, дело
действительно непростое. Но,
перед тем, как приступить к
делу, открою вам маленький
секрет. Волею судьбы или еще
чего-то, но вашего мужа к этому
злосчастному дому подвезла я.
У Люсечки от удивления даже
открылся божественный ротик:
- Я не поняла вас.
И Натали в свою очередь
поведала клиентке о том, как
она познакомилась с ее мужем.
- Просто немыслимо, как тесен
мир, - вздохнула Люсечка.
- Все же зачем он поехал к
портнихе? - решив не ударяться в
философские рассуждения,
спросила Натали.
- Ну, как говорится, семь бед -
один ответ. Это я его послала к
ней купить шкурку лисы.
- А как вы узнали, что она
продается?
- Прочитала объявление в
газете.
- Вы рассказали обо всем этом
милиции?
- Нет. Побоялась, что меня в
чем-нибудь обвинят. Я поступила
неправильно? Хотя о чем я
спрашиваю...
- Возможно, потому как рано или
поздно нам все равно придется
им об этом рассказать. Кто еще
знал о том, что ваш муж поедет
за лисой?
- Только я. Да, Серж знал, что я
хочу купить лису, но у кого -
вряд ли. Если только ему не
сказал Иван.
- А Камил?
- Вот этого я не знаю.
- Мне будет нужен домашний
адрес Френкеля.
- Он сейчас живет в отеле, где
ресторан "Пальмовая
ветвь". В двенадцатом номере.
- Пожалуйста, узнайте, что за
деревня, где живет мать Камила,
и где расположена заимка. И еще,
если позвонит Камил,
обязательно отговорите его
туда ехать. Сделать это нужно
непременно сегодня. Как только
что-то узнаете, сразу сообщите
мне.
- Но ведь, спрашивая у Сержа о
заимке, мне придется
рассказать о звонке Камила?
- Вот этого делать не нужно.
Иначе мы можем ускорить
некоторые процессы. В конце
концов сошлитесь на мужа, что,
дескать, он как-то рассказал
вам о ней. Одним словом,
что-нибудь придумайте. Хотя это
в любом случае вызовет у него
подозрение.
- Но мы можем выследить его,
если он поедет туда, - начала
вживаться в роль детектива
Люсечка.
- Это потребует много времени,
которого у нас нет. И не
забывайте, что Френкель может и
кого-то послать на заимку.
- И все же я не верю, что это
устроил Серж, - тяжело вздохнув,
произнесла Люсечка.
- А кто это утверждает? - Натали
внимательно взглянула в глаза
клиентки.
Но Люсечка, повернувшись к
огромному зеркалу, ничего не
ответив на вопрос, принялась
разглядывать свое лицо.
Недовольно фыркнув, она резко
обернулась в сторону Натали:
- Как ты думаешь, мне что-то
может угрожать?
- Со стороны Френкеля? Разве что
женитьба. И все-таки я вам
советую быть осторожной. Не
проявляйте большую активность,
пока мы ничего не выяснили.
***
В ресторане
"Пальмовая ветвь" в начале
восьмого вечера за крайним
столиком у окна сидел Френкель
и ужинал. Посещать ресторан он
начал после того, как съехал с
квартиры родителей, потому что
жить с мамой в одной квартире
становилось для него все более
невыносимо. Старый партиец и
верный ленинец, она никак не
могла смириться с мыслью, что
ее Сереженька возрождает
капитализм в ее стране, на
борьбу с которым она положила
свою долгую и бурную жизнь.
Софья Исааковна, так звали маму
Сергея Владимировича,
решительно не хотела брать
деньги у сына, искренне считая
их нечестно заработанными. Еще
хуже обстояло дело с
телефонными звонками. Софья
Исааковна могла поднять трубку
и спросить: "Вы
бизнесмен?". И если получала
утвердительный ответ,
торжественно сообщала: "А
здесь живут порядочные
люди".
Издерганный в конец
политизированной мамой,
Френкель снял двухкомнатный
номер в отеле, на первом этаже
которого и размещался ресторан
"Пальмовая ветвь". Здесь
обычно собиралась почтенная
публика послушать под сенью
многочисленных декоративных
пальм джазовую и прочую музыку
в живом исполнении, а заодно и
вкусно перекусить, что и делал
в настоящий момент господин
Френкель.
Он доедал беловежскую котлету
в панировочных сухарях, когда
за его столик без лишних
церемоний уселась
сног-сшибательная брюнетка:
- Старичок, у тебя, я поняла,
свободно?
- Да, но я предпочитаю ужинать
один.
- Ужинай на здоровье, я к тебе в
тарелку не полезу, -
оглядевшись по сторонам,
сказала незнакомка. - Ты у нас
"под пальмой" в первый раз,
что ли? Что-то я раньше не
наблюдала такого супермена.
Френкель чуть не подавился
котлетой от такого вопроса:
- Как вам сказать, раза два уже
был.
Подозвав пальцем официанта,
она сделала заказ:
- Водки, голубчик. Сто пятьдесят
мне и пятьдесят ему, - кивнула
брюнетка на Френкеля.
- Чем будем закусывать? -
вежливо осведомился официант.
Брюнетка, притянув официанта
за рукав, что-то шепнула ему на
ухо, от чего тот прыснул, как
девица-скромница, и
"отплыл" за выпивкой.
- За настоящих мужчин, -
брюнетка подняла бокал с
принесенной водкой и вылила в
себя полтораста граммов
смирновки. Закатив от
блаженства глаза, она
откинулась на спинку кресла.
Френкель, не притронувшись к
водке, спокойно отпивал нарзан
маленькими глотками из
хрустального стакана, наблюдая
за непрошеной гостьей.
Одета незнакомка была очень
своеобразно: желтая, едва не
рвущаяся на груди блузка,
красные, как у цирковой
артистки, облегающие брюки с
золотистыми лампасами и туфли
с каблуками, выше которых
только останкинская башня.
- Нет, ты не романтик. И даже не
мужчина, - открыв один глаз,
сказала брюнетка.
- На чем основаны ваши выводы?
Надеюсь, не на том, пью я водку
или нет?
- И на этом тоже.
- И все же?
- Скажи, красавчик, только
честно, - я тебе нравлюсь? - она
пронзительно взглянула в глаза
Френкеля. Коричневые, почти
черные губы на ее бледном лице
чувственно раскрылись.
- У вас очень оригинальная
помада.
- Не юли, - строго предупредила
незнакомка.
"Что бы ей сказать, чтобы она
отвязалась?" - подумал
Френкель.
- Вижу, ты хочешь, чтобы я
свалила?
- Вы очень проницательны.
- Нет, ты не мужчина. Хочешь,
докажу?
Френкель равнодушно пожал
плечами.
Брюнетка поднялась и
сокрушительной походкой
направилась к соседнему
столику. Наклонившись к
сидевшему за ним верзиле, она,
указывая пальцем на Френкеля,
сказала ему несколько слов, от
которых улыбка сползла с лица
бугая. Встав, он, как борец сумо,
двинулся на Френкеля. В один
миг Сергей Владимирович
взлетел над столом, сбрякав
коленками о столешницу.
- Это кто козёл, насекомое?!
Ноги Френкеля, которого
держали за грудки, дергались в
воздухе, как у повешенного.
Брюнетка поднялась и
сокрушительной походкой
направилась к соседнему
столику. Наклонившись к
сидевшему за ним верзиле, она,
указывая пальцем на Френкеля,
сказала ему несколько слов, от
которых улыбка сползла с лица
бугая. Встав, он как борец сумо
двинулся на Френкеля. В один
миг Сергей Владимирович
взлетел над столом, сбрякав
коленками о столешницу:
- Это кто козёл, насекомое?
Ноги Френкеля, которого
держали за грудки, дергались в
воздухе, как у повешенного.
- Хорош, бультерьер, я пошутила,
- вступилась за юношу брюнетка.
- А ты молчи, шалашовка, -
рявкнула гора мяса.
- Грубиян, - сказала
незнакомка, стоявшая сзади
верзилы, и с грацией кобры
"ужалила" его носком
правой ноги в печень. От
удара верзила надломился,
зажав бок правой рукой, но
все же не выпуская из левой
Френкеля. Брюнетке
пришлось изрядно
повозиться, освобождая
юношу.
Двое мужичков, сидевших
за одним столом с верзилой,
поняв так, что им пора
прийти собутыльнику на
помощь, как Чип и Дейл
кинулись на брюнетку.
Увернувшись от первого,
она жестким ударом между
ног встретила второго.
Зажав "премудрости"
руками, мужичок, соединив
ножки, как кокетливая
модница, потешно запрыгал
по залу.
А так как он это делал,
зажмурив глаза, то, допрыгав до
одного из столиков, фамильярно,
как это могло показаться со
стороны, оперся на пышный бюст
благообразной женщины,
внимающей высокое искусство.
Взвизгнув, дама попыталась
потерять сознание от
возмущения. Ее желчный спутник,
так же не расценив
прикосновение к бюсту жестом
доброй воли, оказался не столь
сентиментальным, как дама, и
без замаха графином добил
несчастного.
Другой "спасатель",
пролетев мимо брюнетки, попал в
не менее забавную ситуацию.
С разбегу он наткнулся на
богато сервированный столик
двух представителей предгорий
Кавказа, поджидавших дам
сердца.
- Вай, как нехорошо вливаться в
чужой коллектив без
приглашения, - возмутились
южане и технично, с явным
знанием боксерского дела, в
четыре руки мгновенно разбили
непрошеному "гостю" лицо.
И хотя за посетителями
"Пальмовой ветви" никогда
не водилось расистских
грешков, они, точнее, самые
патриотично настроенные из
них, все же решили пресечь
притеснения в отношении
национального большинства. Еще
несколько человек
подключились к ним от грусти,
навеянной музыкой. И началась
милая сердцу каждого
подвыпившего мужчины
потасовка, с переворачиванием
столов и визгом женщин.
Вырвав безвольное тело
Френкеля из лап верзилы,
брюнетка, растолкав дерущихся,
вытащила Сергея Владимировича
на улицу.
Лицо Френкеля было белее
андреевского флага.
- Прости, старичок. Я даже не
подумала, что это так далеко
зайдет, - выпалила незнакомка.
От ее вульгарности не осталось
и следа.
- Все нормально, - сказал
Френкель, потихоньку приходя в
себя. - Ну ты и кашу заварила.
- Что могу - то могу. Этот боров
не помял тебя?
Френкель смешно подергал
своими хилыми конечностями:
- Вроде бы все цело. А как ты? У
тебя никак парик съехал...
- Чего это ты мне затыкал? -
поправив атрибут красоты,
сказала брюнетка.
- Извините, как-то случайно
получилось.
- Да будет тебе. Ну всего.
Провожать меня не надо, а то еще
куда-нибудь вляпаемся.
- И что? Это все? - изумился
Сергей Владимирович, искренне
поверив, что незнакомка
добивается знакомства с ним.
- А ты, красавчик, еще на что-то
рассчитывал?
- Давайте хотя бы познакомимся.
Меня зовут Сергей. А вас?
- Домна Дормидонтовна.
От ответа незнакомки на лице
Френкеля появилась
мученическая гримаса:
- Вы всегда такая?
- Нет, только по четвергам.
- Но сегодня среда...
- Значит испортилась.
- Я в последнее время ужинаю в
"Пальме". Приглашаю вас на
завтра в восемь вечера. За тем
же столиком.
- Ну ты крутой хлюпик. Ладно,
приду, если раньше не напьюсь с
кем-нибудь, - и, ловко
повернувшись на
башнях-каблуках, Домна
Дормидонтовна, покачивая
бедрами, отбыла в неизвестном
для Френкеля направлении.
***
- Сергей Николаевич?
Здравствуйте. Вам позвонила
Натали. Вы помните меня?
- Я многих Наталей помню. Ты
которая?
- Моя фамилия Тропинина. Я вела
дело по ограблению кассы на
плодоовощной базе.
- А, Тропочка. Как же, помню.
Слушаю тебя.
- Мне необходимо срочно
переговорить с вами по очень
важному делу.
- Приезжай. Мы как раз собрались
бутылочку коньячка с
"горой" о пяти звездочках
раздавить, - подмигивая
коллегам, сказал Сорин. На что
те, в свою очередь, жутко
гримасничая, отрицательно
замотали головами, дескать, не
порть мужескую компанию, шеф.
- Спасибо за приглашение, но нам
лучше встретиться у меня.
- Тропочка! Я уже стар для
рандеву с дамами твоего
возраста.
- Повторяю, дело серьезное и
безотлагательное.
- Хорошо. Где тебя найти?
- Район Парковой улицы знаете?
- Я там два года участковым
работал.
- Замечательно. На этой улице
есть магазин "Рыболов", а
напротив - парикмахерская...
- Знаю. Мы ее еще называли
"Дом без окон, без дверей,
полна горница блюдей".
- В этой парикмахерской я вас и
буду ждать.
Сорин положил трубку с
непонятным чувством.
- Серега, ты никак
намыливаешься? - забеспокоился
Пронькин.
- Меня пригласили на лекцию
"О сексе", но говорить, я
чувствую, будут о любви к
Родине.
- Мы без тебя пить не будем, -
почти ультимативно заявил
Слава.
- И правильно сделаете, - не
поддался на провокацию Сорин. -
Коньяком все-таки меня
угостили. Хорошо. В порядке
отступного слушайте анекдот с
бакенбардами. Вызывает
начальник
криминалиста-эксперта и
спрашивает: "Иванов, почему
убитый на твоих фотографиях
такой не резкий?".
"Шевельнулся. Ик", -
ответил Иванов.
- Ты его уже десять раз
рассказывал, - разочарованно
сказал Слава.
- Это для того, чтобы ты его
лучше запомнил, - с серьезным
лицом ответил Сорин и вышел из
кабинета.
***
Сорин терпеть не мог
общественный транспорт, а
потому ходил пешком; и страшно
радовался, когда был на ходу
дежурный уазик, потому как
ходить пешком он тоже не любил.
Сегодня ему повезло. Выйдя из
отделения, Сорин увидел у
крыльца четырехколесное
ископаемое грязно-серого
цвета, дрожащее, как щенок на
помойке, что было явным
признаком работающего
двигателя.
- Петрович, починил? Ну, ты
шаман, - торжественно
приветствовал Сорин водителя
дежурной машины. - Не удивлюсь,
если тебя завтра перекупит
конкурирующая фирма из
автосервиса.
- Льстец, - небрежно обронил
Петрович и распахнул перед
Сориным дверцу. Этот жест
водителя был очень знаком
майору: Петрович готовится
клянчить деньги на запчасти.
- Перед тем, как влезть в твою
самодвижущуюся коляску,
предупреждаю - я не
распорядитель кредитов, - ввел
в курс дела Петровича Сорин.
- Сергей Николаевич, а кто у вас,
извините, просит денег. Хотя бы
посодействуйте. Вы же своим
равнодушием толкаете честного
водителя на преступление перед
совестью и законом. Ведь
прекрасно знаете, где я, с
вашего позволения, беру эти
долбанные запчасти.
- Вот именно, с нашего
позволения. Ладно, напиши
списочек. Есть у меня один
должничок из вторчермета.
- Во, во. Опять со свалки.
- Успокойся. Все будет новое.
Жми, Петрович, на Парковую, до
гастронома, потом к
"Рыболову".
- Решили посетить памятные
места, так сказать, освежить
старые связи? А
парикмахерская-то, я слышал,
закрылась?
- Да? А я только подстричься
собрался.
В гастрономе Сорин взял
бутылку грузинского вина и
коробку конфет.
Простившись у "Рыболова" с
Петровичем, Сорин направился к
пятиэтажному кирпичному дому.
"Парковая, 10", - прочитал
Сорин знакомый аншлаг на углу
здания.
Вход в бывшую парикмахерскую
располагался под аркой,
соединявшей восьмой и десятый
дома. Помещение парикмахерской
было приспособленным и потому
жутко неудобным, но зато в
центре города.
Старая вывеска была снята, а
новой еще не повесили, и потому
металлическая дверь,
выкрашенная черной краской,
представлялась входом в
никуда.
Пройдя небольшой коридорчик,
служивший в свое время залом
ожидания, Сорин, отворив
вторую, со вставкой из матового
стекла дверь, увидел Натали,
стоящую в центре зала,
задумчиво разглядывающую
стены. Вся в джинсе и на
высоченных каблучищах, она
походила на модельера или
дизайнера, находящегося в
творческом поиске.
- Сергей Николаевич! Заходите.
Вот стою, думаю, что можно
сделать с этой берлогой? -
радостно поприветствовала
майора Натали.
- Здесь хорошо последний акт
оперы "Аида" ставить. С
замуровкой. Очень натурально
получиться может, -
оглядевшись, произнес Сорин. С
тех пор, как он здесь был в
последний раз, в общем-то,
ничего не изменилось. Те же
грушевидные плафоны под
высоким потолком. Нещадно
вышарканный посетителями пол с
торчащими шляпками гвоздей,
огромные зеркала
парикмахерских туалетов с
потрескавшейся амальгамой
вдоль голубоватых стен и
развинтившаяся бог весть когда
никелированная вешалка в
окружении сломанных фенов в
углу за дверью.
- Без окон, конечно, плохо но,
опять же на шторы тратиться не
надо, - как бы оправдываясь за
неуютность своей резиденции,
сказала Натали.
- Вот думал купить цветы, но
решил не эстетствовать и взял
бутылочку, так сказать, для
оживления разговора, - сказал
Сорин, подавая Натали пакет с
покупками.
- Бутылочка, я думаю, нам не
помешает. Проходите, снимайте
плащ.
Небрежно бросив свой
легендарный балахон на спинку
кресла, Сорин подсел к
огромному письменному столу
образца сорок девятого года с
обитой дерматином столешницей,
мгновенно сервированному
Натали двумя гранеными
стаканами.
- За встречу, Тропочка! -
поднял стакан с бордовым
напитком Сергей.
- С большим удовольствием, -
чокнувшись с Сориным,
Натали выпила
божественную влагу. - Как
называется вино? Случайно
не "Карданахи"?
Сорин кивнул.
- Хорошее вино. Мой
одноклассник пытался
соблазнить меня с помощью
этого зелья.
Сорин, неторопливо
смакующий винцо, от этих слов
неприлично закашлялся.
- Какие еще ассоциации у тебя
возникли с моим приходом? -
вытирая слезы с побагровевших
щек, прохрипел Сорин.
- Очень много, но сначала о
нашем деле.
- О нашем? У нас с тобой уже
появились дела?
- Да, Сергей Николаевич, дела.
Вы, возможно, слышали, что я
ушла из милиции?
- Извини, но в средствах
массовой информации о твоем
героическом поступке ничего не
сообщалось.
Натали, терпеливо дослушав
соринский бред, продолжила:
- Я открыла частное детективное
агентство.
От такого известия у Сорина по
лицу расползлась широченная
улыбка:
- Лавры Эркюля Пуаро не дают
покоя?
- О лаврах не скажу, а вот
убийство Павловского - да.
- Так, так. Становится
интересней, - посерьезнел
Сорин.
- Я решила предложить вам
сотрудничество только потому,
что знаю вас, как человека
порядочного и...
- Если знаете, то без
предисловий, пожалуйста, -
остановил Сорин Натали.
- Поймите меня правильно,
клиентка требует соблюдения
конфиденциальности.
- Ну этого добра, я думаю, у тебя
предостаточно?
Никак не отреагировав на шутку
майора, Натали продолжила:
- Вдова Павловского поручила
мне выяснить некоторые
обстоятельства, связанные с
убийством ее мужа. Вот я и
подумала, что мы могли бы быть
друг другу полезны.
- Возможно. Хотя я еще не вижу, в
чем?
- Например, в обмене
информацией. Вам, наверное,
будет интересно, что портниха,
к которой шел Павловский, здесь
ни при чем. Людмила Георгиевна
узнала о её существовании за
день до убийства из газеты:
портниха дала объявление о
продаже шкурки лисы.
Павловская решила эту шкурку
приобрести и попросила мужа
заехать на Тимуровцев и купить
ее. О том, что Павловская решила
купить шкурку лисы, знали, по её
утверждению, только она,
Павловский и Френкель.
- А шофер?
- Этого она не знает.
- Почему Павловская обратилась
к тебе, если мы уже ведем это
дело?
- Она поручила мне, скажу так,
разобраться в чувствах
Френкеля, которые он к ней
питает.
- Или не питает?
- Или не питает.
- Что еще?
- Этого мало?
- Вопрос: почему Павловская
скрыла от нас то, что именно она
послала мужа к портнихе?
- Испугалась.
- Как все просто - испугалась. А
может, изменились
обстоятельства, и ей стало
невыгодно скрывать это?
- Возможно. Я просто подумала,
что вы будете строить версии
исключительно вокруг портнихи:
искать её клиентов, проверять и
все прочее. Или просто ждать,
когда она вернется из
Казахстана.
- Не скрою, была такая мысль. А
как ты узнала про Казахстан? -
спросил Сорин, вновь наполняя
стаканы.
